Лекция 5. Модели времени.
Б.Филипцова и Й.Филипец выделяют три модели времени. Первая модель - циклическая. Вечное круговое движение, например, смена дня и ночи, жизненный цикл дерева, цикл рождения и смерти живых организмов. Прототипом этой концепции является индуистское представление о "космической эре", ограниченной мифологическими событиями, повторяющимися каждые 4320 млн. лет. Циклическая модель времени может быть проиллюстрирована образом змеи, кусающей свой хвост.
Иудео-христианская идеология не только выдвинула идею равенства всех людей перед богом, но также сформулировала понятие о времени как о пути от сотворения человека, его грехопадения до спасения и вечного счастья на небесах. Это представление о священном времени привело в конечном счете к торжеству второй модели однонаправленного и невозобновляемого времени. При капитализме эта модель стала господствующей, а время - мерилом успеха и прогресса.
Эти две модели времени помогают сформулировать, считают Б. Филипцова и Й. Филипец, синтетическую модель - спиральную. Представление о диалектическом развитии природы и общества, о спиральной эволюции породило спиральную форму структурации времени или времен физического, химического, психологического и социального.
Дж.Хассард отмечает, что обычно социологи, обсуждающие циклические формы времени, обращают свое внимание или на старые и примитивные временные ориентации, или на ритмическую повторяемость в современной социальной жизни. Люди примитивных и дохристианских культур воспринимали время как смену времен года или как вечно повторяющийся мировой цикл.
Ряд социологов подчеркивает цикличность современной социальной жизни. При этом акцент делается на биологических циклах человеческой жизни и на субъективном восприятии времени отдельным человеком.
Оригинальный подход к взаимосвязи линейного и циклического времени демонстрирует Дж.Бирнбалл, обращающий внимание на той понятия: социальное время, обычай и братство. Лозунг Великой французской революции "Свобода, равенство и братство!", считает он вслед за П.Кропоткиным, помогает решить главную социологическую проблему: как люди способны к совместной деятельности. П.Кропоткин связывает "развитие социальных чувств" (социальную солидарность), или "определенное коллективное чувство справедливости" (братство), с понятием обычая и с центральной проблемой социальных наук - проблемой "жизни в обществах" (проблема социального порядка).
Дж.Бирнбалл исследуя эти взаимосвязи, под линейным временем понимает повседневное время, представляющееся линией, протянутой в будущее и служащей мерой социального изменения. Циклическое время - это возвращение в прошлое, сохраняющие социальную непрерывность.
Баланс между линейным и циклическим временем варьируется в зависимости от общества. Социологи часто погружены в повседневный мир, в котором акцент на линейном и социальном изменении является само собой разумеющимися. Измерение математического времени достигло такой точности и распространенности, что кажется единственным способом его анализа.
Тем не менее циклическое время является таким же фундаментальным, основывается частично на природных, астрономических циклах, частично на социальных - неделя. Существует цикличность и в рутинной повседневной деятельности. Такие циклы можно назвать старым словом - "обычай". Синел обычая остается постоянным во времени. Это относится к участию в предварительно установленных или приобретенных формах деятельности. Можно выделить следующие виды обычаев
- Простые обычаи - это такие автоматические навыки, как умение писать или водить машину. Средние включают в себя межличностные отношения, экономическое, политическое или религиозное поведение, навыки послушания и т.д. Сложные обычаи практически совпадают с характером человека. Обычай вызывает чувства социальной солидарности или братства среди придерживающихся общих обычаев. Э.Дюркгейм считал обычай одним из принципиальных устоев моральной системы в обществе, а М.Вебер полагал, что обычаи часто превращаются в обязательные нормы благодаря регулярной повторяемости.
Связь между обычаем и чувством братства состоит в том, что взаимный обмен услугами создает братство, а обычай, вновь пробуждая чувство братства, приводит к повторению тех видов взаимных отношений, которые были выгодны в прошлом. Обычай создает братство, братство создает обычай. Когда человек собирается вступить с кем-то в контакт, он думает не о прошлом опыте общения, а исходит из своего ощущения конкретной ситуации.
С макро социологической точки зрения братство можно трактовать как общую культуру, чувство общего интереса всех людей, которые превосходят непосредственные индивидуальные интересы и формируют другую основу для действия. Братство на этом макро социологическом уровне существует в той степени, в какой повседневная жизнь сочетается с общими нуждами, целями и ответственностью. Люди относятся друг к другу как к равным не из-за рациональных расчетов, а из-за коллективного чувства справедливости, ставшего обычаем. Для анализа связи между обычаем и справедливостью необходимо рассмотреть теорию социального обмена.
Существует два основных подхода в теории социального обмена: конкурентный индивидуалистический подход и кооперативно-совместный. Конкурентный индивидуалистический подход к обмену основан на трудах "новых правых" теоретиков. С их точки зрения, существует два способа оправдания формы обмена: в терминах справедливости и в терминах эффективности удовлетворения желаний участников обмена. Показывается, что в чувстве социальной справедливости нет необходимости, поскольку на свободном рынке обмены всегда равные и поэтому абсолютно справедливые. В действительности равные обмены осуществляются только в виде исключения. Однако сторонники такого подхода считают, что и в случае не полностью свободного рынка он гарантирует большую производительность распределительную эффективность, чем любой другой тип экономического обмена.
Кооперативный, социалистический или анархистско-коллективистский подход к социальному обмену исходит из того, что наряду с экономическими существуют эмоциональные связи и союзы, которые могут создать чувство обязательности между покупателем и продавцом. Когда это происходит, рынок становится другим аспектом человеческого общества, в котором чувство справедливости стремится стать повсеместным.
Существует два подхода, которые полагают, что кооперация является нормальным результатом обменов, а также обсуждают проблему, почему "ненормальная" индивидуалистическая форма обмена повсеместно распространена в экономической сфере. Первый подход - теория игр Р.Аксельрода, второй – концепция социальной солидарности Э.Дюрнгейма. Аксельрод пытается ответить на вопрос, когда человек должен вступать в сотрудничество, а когда нет. Для ответа на него он рассматривает известную "дилемму заключенного". Суть этой игры заключается в том, что два игрока должны выбрать, действовать им совместно или нет. Если они кооперируются, то каждому засчитывается два очка, если один пытается действовать совместно, а другой противодействует, то первый получает одно очко, а второй - три. Если оба действуют в одиночку, то они получают по одному очку. С помощью компьютера Акседьрод предложил стратегию, которая всегда выигрывает. Игра предполагает, что .в условиях игры сотрудничество приносит наибольшую выгоду обоим.
Условия игры состоят в следующем: во-первых, взаимодействие продолжается неопределенно долго; во-вторых, каждый из .игроков признает другого и помнит историю взаимодействия; в-третьих, игроки не могут ни принуждать друг друга, ни прекратить взаимодействие, ни изменить выгоду партнера; в-четвертых, учитывается, что игроки в будущем могут снова встретиться. Обмены в реалъном времени стремятся превратиться в кооперативное сотрудничество, основанное на памяти и обычае, которое порождает чувство братства, что делает обмены еще более ценными.
Дюркгейм был уверен, что братство, или социальная солидарность, играет центральную роль в проблеме социального порядка. Для него не социальное взаимодействие или обмен, а разделение труда было ключом понимания происхождения социальной солидар- ности. Он подчеркивал важность стабильности отношений во времени. "Анемичное" распределение труда происходит тогда, когда экономическая дифференциация опережает развитие новых норм, необходимых для ее регуляции. Существует опасность вмешательства в обмен, важность изменения его правил, что делает его результаты неопределенными. Если правила игры изменяются для получения преимуществ сильным в ущерб слабым, то ставится под угрозу социальная солидарность. Слишком быстрый темп экономического изменения разрушает устоявшиеся обычаи мыслить и действовать и не позволяет возникнуть новым. Для роста чувства братства необходимо соблюдение двух важных условий: стабильность социальных взаимодействий во времени и приверженность основным правилам, которые гарантируют саму возможность обменов.
В современном обществе, отмечает Дж.Хассард, социальная жизнь во все большей степени структурируется в соответствии с "механическим" временем, которое совершенно не связано с циклическими ритмами органических импульсов и потребностей человека. Формы органической периодичности заменяются формами механической периодичности часов и календаря. Эти искусственные формы иногда вступают в конфликт с природными циклами.
Причина господства механического, часового времени лежит в том, что главная идея индустриального общества - это идея прогресса. Прошлое рассматривается как безвозвратно ушедшее, настоящее, как преходящее, а будущее - как неопределенное. Время является однородным: оно объективно, измеримо и делимо, его можно измерить количественно. Если в христианской теологии линейное время заканчивается новой вечной жизнью, то в светском обществе время стало товаром, ресурсом, нехватку которого все ощущают. При капитализме время выступает как деньги, как ценный товар и как ограниченный ресурс.
Товарный характер линейного времени в индустриальном обществе, считает Дж.Хассард, приводит к важному изменению в экономическом развитии: время стало одним из факторов производства. Время стало главным символом производства экономического благосостояния.
Проблему типов социальных изменений в разных структурах общества рассматривает П.Ласлет. Он указывает, что первенство политики в изучении изменений оказывает влияние на социальное восприятие и социальный анализ. Акцент только на политической составляющей социальных изменений представляется Ласлету ошибочным. Поэтому он делает попытку выявить те категории изменения, которые объединяются или смешиваются с политической категорией изменения.
Прежде всего or формулирует девять описательных моделей социальных изменений: событийные; изменения, проводимые элитой; насильственные; повторяющиеся; циклические; обратимые; изменения с меняющейся скоростью; радикальные изменения государственного, общественного строя; фундаментальные социальные изменения.
Далее он выделяет четыре типа изменений в зависимости от их темпа: 1) быстрые: политические; смена мод; изменения политических, социальных, интеллектуальных взглядов; военный переворот, восстание народа; 2) изменения средние по темпу событий: экономические, коммуникационные, технические, демографические, интеллектуальные, эстетические, институциональные; 3) медленные: конституционные изменения, нерелигиозные изменения в убеждениях, изменения в религии; 4) очень медленные нормативные изменения, изменения в производственных отношениях, изменения в социальной структуре.
Наложение этих двух классификаций друг на друга дает типы социальных изменений, в которых темп изменений, их содержание состыковываются со способом их осуществления. Например, политические изменения, которые проводятся политической элитой, могут быть насильственными, циклическими, обратимыми и т.д.Поэтому целесообразно говорить о политическом времени, когда речь идет о длительности политических событий, и отличать его от демографического времени, религиозного, нормативного или социально-структурного времени. При этом нужно иметь в виду социальный, коллективный характер этих видов времени и темпов изменений. Часто социальные изменения ошибочно отождествляют с политическими. На самом деле в отличие от быстрых политических перемен изменения в социальной структуре происходят очень медленно. Кроме скорости политические изменения характеризуются событийностью, т.е. единицей их является политическое событие. В то же время не существует такой вещи, как событие в социальной структуре. Изменения в социальной структуре не происходят в виде смены отдельных состояний.
Быстрый темп и событийность политики нашли свое выражение три века назад в понятии революции, под которым понимается резкая сиена политического режима. При этом политическое изменение, политический ритм рассматривались как главные и определяющие. В этом смысле принято говорить о революции в экономике, технике, эстетике, науке и т.д. Революционеры создали парадигму, согласно которой насильственное политическое изменение объявляется наиболее существенным типом социальных изменений в обществе. Революционная парадигма описывает макроструктурные изменения как происходящие с катастрофической скоростью. Характерными особенностями таких перемен являются: событийность, насилие, уникальность, линейность, необратимость, охват всего общества.
Революция, понятая таким образом, смешивает несоединимое - очень медленные структурные изменения с очень быстрыми политическими. В общем случае "революционный способ мы ли является серьезным препятствием для правильного понимания сущности социального изменения... и даже сущности общества так тазового". Разделение социальных изменений по типам и темпам их осуществления, подчеркивает П.Ласлет, позволяет различать и описывать особенности политического времени, функция которого состоит в том, чтобы быть "связью между индивидуальным и коллективным, личным и социальным измерениями времени". Социальные события и изменения легко воспринимаются только в том случае, если они происходят в необходимом медленном политическом темпе. Роль политического фактора состоит в трансформации коллективного и социального в личное измерение, превращая коллективное развитие, конфликт, тенденции в событийный конфликт между личностями.
Люди болезненно реагируют на быстрые изменения и мирятся с длительными социальными процессами. Социальное время является множественным, а не одинаковым для всех. Темпы изменений, определяющие множественность социальных времен, меняются в зависимости от категорий социальной деятельности. Необходимо установить порядок темпов изменений и социальных времен, как можно более правильно и четко представлять, какое ускорение допустимо.